Успел к умирающему отцу, улетев от собственной смерти

Сегодня исполнилось бы 70 лет знаменитому советскому ватерполисту, двукратному олимпийскому чемпиону (1972, 1980), серебряному призеру Игр-1968 Алексею Баркалову.

Ватерполисты называли его своим представителем в Книге рекордов Гиннесса: 412 матчей за национальную сборную – на 100 с лишним больше, чем у ближайших конкурентов. Шестнадцать лет, за которые через главную команду страны прошло четыре поколения игроков! В 1968-м в Мехико Баркалов играл вместе с бронзовым призером токийской Олимпиады Борисом Гришиным, а в 1980-м в Москве завоевал золото с его сыном Евгением…

В 1993 году Баркалов стал первым ватерполистом с постсоветского пространства, попавшим в Зал славы водных видов спорта, расположенный в американском городе Форт-Лодердейл близ Майами.

«Уронил» мяч в воду

Он был прирожденным игроком, чувствовавшим себя одинаково уверенно и за столом для игры в преферанс, и на баскетбольной площадке. Мало кто знает, что Баркалов играл за баскетбольную сборную родного Харькова. Мог стать и первоклассным футболистом, но выбрал в итоге водное поло, благо бассейн был рядом с домом, успев «для разбега» выполнить норматив мастера спорта по плаванию.

Его много раз пытались переманить в Москву. Чаще всего – в «Динамо», руководители которого спали и видели Баркалова игроком своей команды. Но Алексей, переехавший в 1971 году в Киев, лишь однажды «изменил» Украине – уже после окончания игровой карьеры, когда несколько лет тренировал югославский клуб «Нови Сад», подняв его в национальном первенстве с 28-го на 5-е место. (Киевское «Динамо» к тому моменту уже исчезло в водовороте политических событий.) Но потом снова работал только дома.

Взбодрили… на поражение

Из четырех Олимпиад, в которых участвовал Баркалов, лишь в 1976 году, из Монреаля, он вернулся без медали. «Но об этих Играх вообще отдельную историю надо писать, – рассказывает их участник, чемпион мира – 1975 Виталий Романчук. – Примерно за месяц до вылета в Канаду всем игрокам сборной сделали уколы, поставив жесткие условия: кто откажется, на Олимпийские игры не поедет. Объяснили: ничего, мол, страшного, инъекция пойдет только на пользу – взбодрит, прибавит сил…

Потом выяснилось, что это был чистой воды допинг, подкосивший в итоге нашу мощную команду, которая как минимум должна была попасть в тройку призеров.

После той Олимпиады Баркалов решил покинуть водное поло. Из сборной, в самом деле, ушел, но за клуб продолжал потихоньку играть. А накануне чемпионата мира – 1978 тогдашний главный тренер сборной СССР Владимир Семенов уговорил его вернуться в команду. Тем более, что у нее тогда затянулась полоса неудач…»

От перемены мест сумма не изменилась

– Я попал в сборную в конце 1970-х, когда отбор туда был более чем серьезный, – вспоминает олимпийский чемпион 1980 года Михаил Иванов. – За два года до начала московских Игр было просмотрено около 150 кандидатов. Отчасти это было связано еще и с тем, что руководство никак не могло определиться с главным тренером. После Монреаля ее возглавлял Леонид Осипов. Потом его сменил Владимир Семенов. А в 1979-м, перед самой Олимпиадой был назначен Борис Попов.

Нашу победу в Москве, на мой взгляд, во многом определило то, что среди одиннадцати игроков команды Борис Никитич нашел место трем олимпийским чемпионам 1972 года: Алексею Баркалову, Александру Кабанову и вратарю Вячеславу Собченко. Причем прирожденного форварда Баркалова Попов отрядил в оборону, опорным защитником, что не помешало ему стать вторым по результативности игроком команды. Я, центральный нападающий, забил 10 мячей, он – 9.

«Билет на тот свет»

В мае 1972 года, незадолго до Олимпийских игр в Мюнхене, сборная СССР по водному поло прилетела в Москву с очередного зарубежного турнира. У Баркалова был билет в Харьков на следующее утро, но известие, полученное еще за границей, о смертельной болезни отца заставило его поменять планы. Алексей с четырех лет рос без матери, под наблюдением отца и бабушки, поэтому отношения у них были очень близкими.
Прямо из Шереметьева помчался на такси во Внуково. Там благодаря своей известности и чрезвычайным обстоятельствам, в которых оказался, уговорил начальство аэропорта посадить его в самолет и последним вечерним рейсом улетел домой. Потом рассказывал, что летел вместе со стюардессами, поскольку свободных мест в салоне не было.

Он успел проститься с отцом, который умер той же ночью. А через несколько часов под Харьковом… разбился тот самый утренний самолет, на котором должен был лететь Алексей. Погибли все, кто был на борту. В советской печати тогда не принято было сообщать о таких катастрофах, но среди пассажиров оказался очень популярный в то время эстрадный артист, мастер пародии Виктор Чистяков, смерть которого скрыть было невозможно.

Этот «билет на тот свет», как называл его сам Баркалов, он хранил всю оставшуюся жизнь.

Баркалов – Боль – 5:0

…Трудная победа над сборной Югославии с минимальным преимуществом (5:4) стала ключевой для сборной СССР на мюнхенской Олимпиаде, а Баркалов, забросивший за два периода три первых мяча в ворота соперников, – героем матча. Не справившись с его опекой, защитник соперников Роналд Лопатни решил действовать по-другому. В одном из эпизодов он откровенно ударил Алексея ногой в ухо, и, поскольку ватерполисты тогда еще играли в шапочках без наушников, у Баркалова под давлением воды лопнула барабанная перепонка. От чудовищной боли он потерял сознание…

После таких травм выходят из строя на несколько месяцев, а Баркалов (по доброй, что следует особо подчеркнуть, воле) появился в составе уже в следующей игре – против сборной ФРГ. С ухом, залепленным пластилином, залитым камфорой с вазелином и закрытым резиновой и матерчатой шапочками. Более того, при счете 0:2 забил переломный гол, после которого сборная СССР победила со – 4:2.

Он умел побеждать боль. Двукратный олимпийский чемпион Вячеслав Собченко рассказал мне, как однажды по дороге из Харькова в Киев у Алексея, находившегося за рулем, случился приступ сильнейшей почечной боли. Поскольку в автомобиле больше никого не было, проехал почти 300 километров, а когда добрался до дома, через час оказался… на операционном столе.

Мог и в лоб дать

– Заключительный сбор перед Олимпиадой в Москве сборная проводила в подмосковном пансионате «Валуево», рядом с Внуково, – вспоминает Михаил Иванов – Соблазнов там, как в любом доме отдыха, для нас, 20-22-летних пацанов, было множество. В суровых тренировочных буднях душа просила праздника. Но тогда все в команде было поставлено на победу. Степаныч, как мы величали Баркалова, держал дисциплину в кулаке, сразу предупредив: «Увижу кого в баре – голову откручу». Тому, кто не понимал, мог, в самом деле, в лоб дать. И поначалу такое случалось…

Конечно, при желании его можно было обмануть, но каждый ощущал какую-то хорошую боязнь перед этим человеком. Просто из-за огромного уважения к нему не позволяли себя нарушать режим.

Созданная тогда команда потом шесть лет ничего не проигрывала, и заслуга в этом Баркалова была огромна – он научил нас профессионально относиться к водному поло, не разделяя соперников на сильных и слабых.

Особенности грузинской рыбалки

– А сразу после Олимпиады «Динамо» выделило нам с Баркаловым семейные путевки в Гагры, в дом отдыха КГБ, – продолжает Иванов – Молва о том, что там поселились два олимпийских чемпиона с женами, разнеслась по городу едва ли не в день нашего приезда. А со следующего начались бесконечные встречи, плавно переходившие, по местным обычаям, в застолья. В центре внимания, естественно, был Степаныч, у которого и в Гаграх оказалось немало почитателей его таланта. Кто-то из них и предложил нам незабываемую рыбалку на Черном море, где в тот год очень хорошо ловилась ставрида.

Жены остались в доме отдыха, а компанию нам вызвался составить один из новых знакомых – молодой грузин, как выяснилось впоследствии, сын высокопоставленного чиновника из Тбилиси. Едва отплыли от берега, как в нашей весельной лодке «случайно» обнаружилась трехлитровая банка чачи – грузинского фруктового самогона крепостью более 40 градусов. В общем, рыбалка пошла вперемежку с тостами. И то ли наш темпераментный тамада слишком частил с ними, то ли наступившая жара подействовала на него непредсказуемо, но парень быстро опьянел. Эмоции в буквальном смысле начали бить через край: он стал беспрестанно вставать, раскачивая маленькую лодчонку. А когда в очередной раз завалился своим почти 100-килограммовым весом на борт, она перевернулась…

Вынырнув, мы с ужасом обнаружили, что третьего нет на поверхности. Начали судорожно нырять, и, слава Богу, в течение минуты Степаныч его увидел. До берега было где-то с полкилометра, но так как физическая подготовка у нас была отменной, мы благополучно доставили его на сушу. Там откачали, потом сплавали за лодкой… Конечно, некоторых личных вещей недосчитались, но это ерунда по сравнению с тем, что могло случиться, если бы мы не нашли этого парня вовремя.

Перелом

Баркалов умер в Киеве, через несколько дней после окончания Олимпийских игр –2004 в Афинах.

– Пятьдесят восемь лет – не тот возраст, когда пора подводить жизненные итоги, – рассказывает двукратный олимпийский чемпион Александр Кабанов. – И Леха, естественно, не собирался этого делать. Его жена рассказывала, что он всю Олимпиаду просидел у телевизора, ни одного ватерпольного матча не пропустил. Искренне радовался олимпийской медали сборной России…

А в начале сентября она уехала на неделю к друзьям в Севастополь, оттуда каждый день звонила. Все было нормально. В субботу, 11 сентября, должна была вернуться, а 9-го случилась беда. После того как он целый день не отвечал на звонки, встревоженные родственники вскрыли дверь и обнаружили бесчувственное тело на полу. Вызванные врачи «скорой помощи» констатировали инфаркт. Укол вернул сознание, и его решили отвезти в больницу. Но по дороге случился второй приступ, который стал роковым.

Но первый раз Баркалов, образно говоря, умер за два года до этого, когда в Киеве у дверей фитнес-клуба был застрелен его 32-летний сын. Дима когда-то тоже играл в водное поло, стал даже мастером спорта, но до высот отца ему, конечно, было далеко. Зато бизнесменом был отменным. Купил даже дом в Венгрии, куда довольно часто приезжали отдыхать родители.

После гибели единственного сына отец, что называется, пошел вразнос… Всякий раз, когда мы потом встречались с ним, я постоянно слышал: «За что? Я обязательно узнаю…» Эта мысль гвоздем засела у него в голове. Освободиться от нее он так и не смог.

А сердечный приступ, думаю, спровоцировал перелом руки, который случился за три месяца до трагедии. Ему, как человеку в Киеве известному, наложили на травму какой-то суперсовременный материал, который в итоге… разошелся. Пришлось все ломать, накладывать обычный гипс. Те, кто однажды прошел через такое, знают, какая это боль.

…В 1972-м, когда Баркалов чудом не оказался в разбившемся самолете, многие называли его счастливчиком. Но как знать, задавая себе после гибели сына вопрос «За что?», не вспоминал ли Алексей Степанович эту историю? Слишком дорогую цену судьба потребовала от него взамен…

Личное дело

 

Алексей Степанович Баркалов

Родился 18 февраля 1946 года в поселке Введенка Чугуевского района Харьковской области (Украинская ССР).

Заслуженный мастер спорта.

С 1960 года – в харьковском «Динамо». С 1972-го – в киевском «Динамо».

Двукратный олимпийский чемпион (1972, 1980), чемпион мира (1975), чемпион Европы (1970), обладатель Кубка мира (1981), серебряный призер Олимпийских игр (1968), чемпионата мира (1973), чемпионата Европы (1974).

Играющий тренер киевского «Динамо» (с 1976 года).

После окончания игровой карьеры работал тренером югославской команды «Нови-Сад», президентом Федерации водного поло Украины, главным тренером национальной сборной.

Умер 9 сентября 2004 года в Киеве. Похоронен на Байковом кладбище.

 

 Автор:  Борис Валиев